Коммерсанты революций: Евно Азеф и Дмитрий Ярош

Сергей Карый, историк

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Тяжело удивить современного читателя примерами предательства и цинизма в политической и общественной жизни Украины. Но всё же, это взгляд со стороны. Я же предлагаю с помощью истории социал-революционера Евно Азефа увидеть историю национал-революционера  Дмитрия Яроша изнутри.

Воспоминания участника «Боевой организации эсеров», революционерки Прасковьи Семеновны Ивановской проливают свет на самые важные детали в биографии Азефа, которого одни считали героем революции, другие последним мерзавцем.  А он был обыкновенным провокатором.

“В маленькой, тускло освещенной комнате, сидели задумчивые обречённые, перекидываясь ничего незначащими словами. Один Азеф казался спокойным, внимательным, преувеличенно ласковым”, – он отправлял их на убийство Плеве. На прощание Азеф расцеловал всех террористов.

Это был поцелуй Иуды. И таких «последних поцелуев» было много, десятки, если не сотни пламенных юношей, убежденных в правоте и святости своего дела, посылал Евно Азеф на смерть и в руки царской охранки.

Сколько таких юношей отправил на смерть и ещё отправит Дмитрий Ярош, толкнув их в кровавую пасть Майдана и бездну гражданской войны, мы можем только гадать.

Евно Азеф, сотрудник царской спецслужбы во главе террористической антигосударственной организации

 «Я вызываю вас на террор!»

Бессилие и ужас, которые испытала царская жандармерия после акций народовольцев, привели к созданию охранки и системы политического сыска начальником Московского охранного отделения Сергеем Васильевичем Зубатовым, которую «усовершенствовал» начальник Петербургской «охранки» Александр Васильевич Герасимов.  Кроме всего прочего, они были непосредственными начальниками Азефа в течение его пятнадцатилетней службы «охранке».

Суть этой системы не столько в том, чтобы ловить и репрессировать врагов государственного строя, сколько сеять в их рядах рознь, подстрекать на активные противозаконные и необдуманные действия. «Я вызываю вас на террор!» – хвастал Зубатов, и для этой цели стал использовать провокатора Азефа. Он мечтал спровоцировать самых опасных смутьянов на активные действия и «накрыть» все подполье. Герасимов несколько изменил схему. Он считал, что провокатор должен быть в правлении организации и ослаблять её, а арестовывать необходимо непосредственных исполнителей.

Агенты спецслужб, стремясь взять под контроль украинское общество, создавали «Правый Сектор» и вводили в его руководство Дмитрия Яроша. Как известно, Дмитрий Ярош на протяжении десятка лет тесно сотрудничал с главой СБУ Валентином Наливайченко.  Сам Наливайченко руководил СБУ дважды: 2006—2010, 2014—2015.

Посол США Уильям Тейлор и глава СБУ Валентин Наливайченко вручают дипломы… контрразведчикам. Киев, выпуск молодых офицеров Национальной академии Службы Безопасности Украины, 2008 г.

Ярош и Наливайченко в боевом лагере молодёжной националистической организации «Тризуб». Карпаты, 2011 г.

Удостоверение помощника народного депутата Валентина Наливайченко, выписанное на имя Дмитрия Яроша. Киев, 2012 г.

Смертельное танго провокатора

 Когда провокация и террор объединяются вместе, создаётся  неразрывный тандем полиции и преступной организации, чиновника и провокатора. Нет крепче союза этих двух. Они берегут друг друга нежней влюблённой пары.  Впервые в эту связь вступил инспектор Отдельного охранного отделения Георгий Судейкин, знаменитый глава тайной полиции столицы. Судейкин осуществил в своём роде гениальную провокацию с Дегаевым. Этот провокатор был поставлен во главе «Народной воли». Судейкин, стал делать всё, чтобы Дегаев был диктатором подполья, а Дегаев со своими боевиками будет устранять тех людей, которые будут мешать Судейкину стать диктатором в стране. Дегаев был разоблачен товарищами, и, спасая свою жизнь, убил Судейкина.

И ряд можно продолжить, ведь поддерживать террористов – опасно для жизни. Глава МВД Плеве поддержал инициативу Азефа по вхождению в руководящие органы партии эсеров и их Боевую организацию. Ему пришлось рассматривать этот вопрос, потому что раньше это было строго запрещено полицейскими инструкциями. Плеве поплатился за это тем, что был убит самой Боевой организацией Азефа.

Другой премьер, Пётр Столыпин, благодаря «вхождению во все мелочи» довел хитроумную игру охранки с террористами до совершенства. В попытках покушения на жизнь премьера Боевая Организация под «руководством» Азефа истощилась морально и материально настолько, что вынуждена была прекратить свою деятельность. Но вместо одной организации возникло несколько, появились террористы-индивидуалисты. И сам Пётр Аркадьевич Столыпин был убит в Киеве анархистом и провокатором Богровым в 1911 году. В предсмертных показаниях Богров утверждал, что на этот шаг его, как и Дегаева, толкнуло стремление реабилитировать себя перед революцией.

Наблюдая близкую дружбу главы террористической организации Дмитрия Яроша и бывшего главы СБУ Валентина Наливайченко, поневоле вспоминаются Судейкин, Азеф, Дегаев. И становится  понятно, чем эта дружба может закончиться. Творение обязательно уничтожит своего творца.

Террорист-народоволец Дегаев;  

Так выглядили террористы-бомбисты в конце 19 века

Террор ради денег

Судьба двойного агента далека от литературного образа героя без страха и упрёка. Это жизнь в метаниях между страхом разоблачения и алчностью. Зубатов в частном письме дал верную характеристику главарю «Боевой организации эсеров». «Азеф, — писал он, — был натура… чисто аферическая… на все смотрящий с точки зрения выгоды, занимающийся революцией только из-за её доходности и служил правительству не по убеждениям, а только из-за выгоды». Женщина, с которой Азеф провел остаток жизни после разоблачения (жена-революционерка от него отказалась), считала его коммерсантом.

По просьбе Столыпина Азеф излагал в своих докладах не только результаты своей деятельности, настроения в партии, но и своё мнение, взгляды на общественные и политические вопросы. Прочтя мысли Азефа о том, что решение многих «проклятых русских вопросов»  возможно только после превращения всех крестьян в мелких собственников, которые могут стать опорой режима, Столыпин немало удивился: как Евно может принадлежать партии, у которой совершенно другая позиция?

А всё потому, что Азеф зарабатывал себе на жизнь. С одной стороны ему платила полиция. Его оклады доходили до полторы тысячи рублей в месяц (месячный оклад министра 600 руб.). С другой он заведовал длительное время сначала кассой «Боевой организации эсеров», а после занимался второй статьей по расходам партии – организацией подпольных типографий. И как тут не вспомнить борьбу в Мукачево за контроль над контрабандными потоками.

«Правый сектор» решил подмять под себя потоки контрабанды на Закарпатьи

Система круговой поруки, как от «генералов полиции» так и от «генералов революции», позволяла Азефу успешно руководить «Боевой организацией эсеров» пять лет. Сколько бы ни было промахов и «проколов», руководство, переживая за судьбу всего дела, отметали все подозрения прочь. Попав в столь удобную нишу между двух шестерёнок, уже не хотелось ее покидать.

Азеф умел хорошо скрывать свои эмоции, но он отнюдь не был «высечен из камня». Он был чадолюбивым отцом, – и Г. А. Лопатин не напрасно называл его «чадолюбивым Иудой», и…  трусом. В одну из таких минут его случайно подсмотрела П. С. Ивановская. «По какому-то неотложному делу, – вспоминает она, – я однажды зашла в квартиру жены Азефа. Толкнувшись в первую комнату и не найдя там никого, я заглянула в полуоткрытую дверь второй комнаты, рассчитывая там встретить хозяйку. Мелькнувшая перед глазами картина заставила меня быстро попятиться назад, но и в этот краткий момент память успела зафиксировать слишком многое. На широчайшей кровати, полуодетый, с расстегнутым воротом фуфайки, лежал откуда-то вернувшийся Азеф… Его горой вздувшееся жирное тело тряслось, как зыбкое болото, а потное, дряблое лицо с быстро бегавшими глазами втянулось в плечи и выражало страх избиваемой собаки с вверх поднятыми лапами. Это большое, грузное существо дрожало как осиновый лист (как я узнала это впоследствии), только при мысли о необходимости скорой поездки в Россию». Страх перед этой поездкой доходил до того, что Азеф готов был бросить всё и умолял свою жену уехать с ним в Америку.

Разоблачение Азефа было сильнейшим моральным ударом как по Особому отделу Департамента полиции, так по «Боевой организации эсеров». Честь мундира и честь революционера требовали героизации образа Азефа, но понимание, какое трусливое ничтожество водило столько времени за нос умнейших людей своего времени, стало одной из причин  разочарования и в государстве, и в деле революции.

Окончательному разоблачению Дмитрия Яроша, благодаря всё той же круговой поруке, сопротивляются как националисты, так и власть. С одной стороны он заявляет о борьбе против коррумпированной власти, с другой – начинает подготовку к заведомо нереализуемому референдуму, который полностью поглотит, а тем самым и «сольёт» бандеровские силы «Правого сектора».