Максим Шевченко: Москва сможет найти общий язык с Зеленским. Если его не убьют

Владимир Зеленский – популист, но, в отличие от других кандидатов, не запятнан кровью, поэтому, если останется жив до победы на президентских выборах, в дальнейшем сможет найти общий язык с Москвой. Россия не пошла на присоединение Донбасса в 2014 году, потому что местное население не демонстрировало полное единство выбора как в Крыму, а ополчение не смогло удержать значительную часть территории ЛДНР. Квоты во власти для крымских татар необходимы, пусть это и не предусмотрено законодательством, но неформально практикуется в некоторых республиках Кавказа. История Сергея Куницына и его окружения, поддержавших украинских националистов, в отличие от большинства земляков, – наглядный пример того, как «люди гибнут за металл».

Об этом в интервью «ПолитНавигатору» рассказал известный российский телеведущий и политик Максим Шевченко. Редакция не разделяет многие тезисы депутата от КПРФ, однако считает интересным мнение одного из самых ярких представителей левого лагеря.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

П.Н: Кандидатами в президенты Украины на этих выборах стало рекордное количество человек. Кто, по-вашему, имеет шансы на победу? Есть ли среди кандидатов тот, кто мог бы выровнять отношения с Россией?

М.Ш: Лично мой кандидат – это Владимир Зеленский. По разным причинам. Во-первых, «95-й квартал» мне очень нравится, как и многим украинцам тоже. Как они высмеивали Порошенко, Ляшко – это дорогого стоит. Над Юлей, кстати, они осторожно издевались. А от Порошенко и Ляшко не оставили сухого места.

«Квартал» Зеленского и сам Зеленский – это, конечно, разные люди, мы его самого как такового не знаем, но у нас есть образ молодого, обаятельного человека, который выступает за мир, а это уже существенно.

Все остальные кандидаты, так или иначе, заляпаны кровью. Порошенко – это вообще кровавый убийца украинского и русского народов. Человек-АТО. Тимошенко имеет большое отношение ко всей предыдущей криминально-коррупционной истории Украины.

Все остальные не так заметны и не так ярки. Ляшко – палач Донбасса. А Зеленский, по крайней мере, не заляпан кровью. Он идет в тренде европейского популизма. Зеленский – это тенденция, которая сейчас в Европе достаточно актуальна.

Я думаю, что победа Зеленского ему позволит найти общий язык со многими европейцами, которые тоже популисты. Я думаю, что, несмотря на то, что они пародировали Путина достаточно жестко, мне кажется, что Москва с ним вполне могла бы найти с ним общий язык, если его не убьют.

П.Н: На днях состоялись торжества по случаю пятилетия воссоединения Крыма с Россией. Как вы оцениваете развитие полуострова в составе РФ?

М.Ш: Я оцениваю очень проблемно эти пять лет, потому что, на самом деле, эти пять лет ознаменованы массой коррупционных скандалов, скандалов управленческих.

В Севастополе жители, которые в свое время восстали против украинского господства, дважды восставали против губернаторов. Сначала против Меняйло, теперь против Овсянникова.

В Крыму вокруг Аксенова десятки коррупционных дел по разного рода противозаконным действиям чиновников. Поэтому, я думаю, что не об этом крымчане мечтали, когда пять лет назад уходили из украинского беспредела и попали в российский беспредел.

Впрочем, может быть, «родная гавань», она такая и есть? Крым вернулся в родную гавань, вот она такая – с коррупцией, с рейдерскими захватами, со всеми прелестями капитализма.

В смысле капитализма разница между Украиной и Россией только в том, что в Украине рулит криминал, а в России – силовики. А все остальное абсолютно одинаковое.

П.Н: В свое время вы достаточно положительно комментировали деятельность Куницына на посту губернатора Севастополя. Почему Куницын и многие бывшие, вроде бы как пророссийские деятели, например, Владмир Казарин, встали на сторону украинских националистов?

М.Ш: Я не на посту губернатора, я Куницына комментировал, когда он был губернатором Крыма. На посту губернатора деятельность Куницына ознаменовалась таким количеством коррупционных дел вместе с Казариным, к сожалению.

Я хорошо знал и Сергея Куницына, и Владимира Павловича Казарина, что, конечно, их нельзя, их деятельность в Севастополе, оценивать положительно.

Мы до сих пор разгребаем те Авгиевы конюшни, которые тогда они там создали. Фактически дарили, раздаривали земли. Это до сих пор проблема.

А когда Куницын стал премьером Крыма, казалось, что это какое-то свежее лицо, афганец, по сравнению с тем, что было до этого. Прогрессивным он тогда выглядел. Но потом выяснилось, что прогрессивности там не очень много.

Казарин – блистательный специалист по русскому языку, по Гоголю. Я помню лекции Владимира Павловича, когда я приезжал на фестиваль «Великое русское слово», он меня возил, показывал русский Крым, его было безумно интересно слушать. Он, на самом деле, великолепно читал лекции. Выясняется, что всем руководит коммерческий интерес.

Он настолько оказался завязан, Владимир Павлович, в коррупционных схемах с тем же самым Куницыным, что его любовь к русскому языку повела туда, где он сейчас и оказался. Там, где находятся его партнеры по коррупционным делам, когда он был еще в руководстве Севастополя. К сожалению, это так.

Мне очень жаль, потому что я к Владимиру Павловичу относился как к филологу, как к филологу я и сейчас к нему отношусь с огромным уважением, скажу откровенно. Но, как получилось, так и получилось. Очевидно, люди гибнут за металл в прямом смысле этого слова.

П.Н: В одном из эфиров вы сказали, что участвовали в 2014 в переговорах с Чубаровым, чтобы не пролилась кровь. Почему меджлисовцы в итоге не согласились на предложения России, которые им давались в 2014?

М.Ш: Я думаю, что они не верили, что Крым навсегда перешел в состав Российской Федерации, они полагали, что заграница поможет, вмешается Запад, Евросоюз, кто-то еще, что будет война.

Ну, война и началась, только на Донбассе. Неизвестно, как все обернулось бы, если бы Донбасс проиграл войну. Если бы Донбасс проиграл, то Крым был бы следующим. Но Донбасс отбился, слава Богу, и поэтому в Крым не пришла война. Я думаю, что они просчитывали ситуацию, просчитали ее неверно. Поэтому тогда они заняли такую позицию.

П.Н: Как интегрировать крымских татар в российское общество?

М.Ш: Я думаю, крымские татары являются гражданами Российской Федерации, и они вполне интегрированы, как и любой другой человек, имеющий российское гражданство.

Если мы говорим об интеграции в общество, то крымские татары являются коренным народом Крыма, и поэтому они не нуждаются в какой-то особой интеграции.

Если вы задаете вопрос про национальную политику, то я считаю, что ее вообще в России надо по-другому проводить. В России надо вести дело не к ассимиляции народов, а российская власть, к сожалению, занимается ассимиляцией народов, так или иначе. У нее такой имперский соблазн всегда есть. Но это невозможно в 21-м веке, тем более, с народами, которые так далеко стоят друг от друга ментально, как русские и крымские татары.

Я думаю, просто надо исполнить то, что Путин обещал крымским татарам.

Поклонская сказала, что она выступает против квотирования на госслужбе. Я в чем-то с ней согласен, я тоже считаю, что нельзя давать места потому, что этот татарин, этот еврей, этот русский. Но ведь в других регионах квотирование неформально присутствует. В Карачаево-Черкесии, например, в Кабардино-Балкарии. Может быть, неформально нужно учитывать такие моменты. Советская власть их учитывала, например, при формировании национальной политики.

Национальная политика существует не на бумаге, а в душах и сердцах реальных людей, у которых есть реальные ощущения. Или эти ощущения надо изменить на другие, это нельзя делать силой, это надо делать разговором и какими-то делами, или просто можно не обращать внимание на то, что там думают какие-то люди. Но тогда это все превратится в кризис. Неизбежно.

У крымских татар есть ощущение, что их «кидают» по муниципалитетам, не дают попасть в ключевые места, даже в те места, где достаточно плотное и компактное крымско-татарское население живет.

Второй момент – власти пренебрегают изучением крымско-татарского языка, что для них существенно.

И третий момент – это вопрос земли. Короче, национальной политики в России как не было, так и нет нормальной, всех хотят подогнать под один шаблон, но так не бывает…

Надо просто с людьми разговаривать и от слов переходить к делу. Помогать людям решать вопрос. Вот, строится в Симферополе мечеть новая – уже хорошо, какие-то конкретные шаги есть.

П.Н: На местных выборах в 2014-м году левые не прошли в парламенты Крыма и Севастополя. Есть ли у них шансы в этом году?

М.Ш: Шанс есть всегда, это же не лотерея, где ты автоматически что-то получаешь. У тебя есть шанс, если ты борешься и в борьбе обретаешь право. Если не бороться, а сидеть и ничего не делать там, то и шанса никакого не будет.

Если левые не будут использовать современные методы пропаганды и разговоров с людьми, а будут просто считать, что митинги, на которых они собрали несколько сотен человек, – это решает вопрос, то это глубокая ошибка, на мой взгляд. Человек хочет, чтобы с ним по-другому разговаривали, выигрывают те, кто находит общий язык с обществом.

Левые в 14-м году не попали по понятной причине – тогда «Крымская весна» делалась не КПУ, к сожалению, а теми людьми, которые потом составили костяк «Единой России». Чалый, его команда и разные другие люди. Пархоменко мы там не наблюдали. Поэтому они и не попали. А стоял бы Пархоменко рядом с Чалым – сегодня бы КПРФ занимала половину Заксобрания. Это же все вопрос момента, вопрос того, как ты поведешь себя в ситуации…

Сейчас надо разворачивать агитацию, пропаганду, но за что? Допустим, КПРФ в Севастополе активно борется с Овсянниковым? В том-то и дело, а это же главный тренд сейчас, борьба с ненавистным губернатором. Те, кто борется с ненавистным губернатором – либералы, «единороссы», ЛДПРовцы, кто угодно, – те будут в будущем.

П.Н: Крыму повезло – Россия приняла его в свой состав. Почему РФ не признает и не интегрирует Донбасс?

М.Ш: Донбасс разрезан линией фронта. Границы ДНР и ЛНР – это не границы Донбасса. Когда мы говорим про ДНР и ЛНР, мы говори о тех частях Донецкой и Луганской области, которые удалось отстоять во время гражданской войны.

Задачи интегрировать их не было. Просто в Крыму 87% было за переход в Россию, а на Донбассе ситуация совсем другая. Олег Ляшко, между прочим, из Луганска. И подонок Семенченко из Донецка. Там раскол другой, там не 90% за, а 10% – против, там 60 на 40, например.

Поэтому, там для России был выход – либо продолжать братоубийственную гражданскую войну, которая унесла бы жизни уже не 10-ти тысяч, а я думаю, 100 тысяч, если бы она продолжалась с той же интенсивностью. Либо ее купировать.

Потом, как можно проводить референдум о присоединении к России, когда большая часть Донбасса находится под властью Киева? Если бы Донбасс целиком был освобожден, я думаю, тогда референдум можно было бы проводить. Но референдум о присоединении к России был бы воспринят мировым сообществом как аннексия.

А Крым – это не аннексия никакая, это воля народа Крыма. Да, поспешно, да, может быть, не соблюли какие-то юридические нормы, но кто посмеет сказать, что сфальсифицированы результаты? А на Донбассе в ситуации войны, в ситуации линии фронта, продолжающихся обстрелов, мне кажется, несколько иная политическая конструкция существует.

П.Н: В эфире телеканала Царьград вы назвали беглого украинского олигарха Сергея Курченко «главным выгодополучателем» истории вокруг Донбасса. Почему?

М.Ш: Экс-премьер ДНР Бородай это не опроверг и даже косвенно подтвердил. Считается, что да, но я, естественно, не исследовал этот вопрос – зачем мне заниматься тем, что может стоить мне жизни?

Но получается, что да, получается, что борьба народа привела просто к переходу собственности к другой олигархической группировке или сохранению в руках той же самой группировки.

Проблема не в Курченко или Ахметове – проблема в том, что народ должен бороться за свои права, а не за интересы того или иного олигарха. Народ, поднявшись на борьбу – я был свидетелем стихийного создания советов, – потом не сумел распорядиться этим восстанием. И эту энергию, естественно, у народа забрали.

Когда нет политической лидирующей силы, партии – в чем был смысл создания большевистской партии? Ленин же писал осенью 17-го года: «Массы сейчас находятся в такой ситуации, когда масса либо станет советской, либо она станет черносотенной», по-нашему, фашистской. То есть, либо коммунисты, либо фашисты.

За спиной любых фашистов всегда стоит крупный капитал. Не бывает никаких фашистских движений без крупного капитала, стоящего за спиной фашистской партии или фашистского движения.

Сама суть фашистского движения – это примирение крупного капитала с пролетариатом. Поэтому у народа Донбасса украли его восстание, не позволили создать советы, не позволили создать народную республику.

Это же, на самом деле, не народная республика. Даже те люди, которые руководили этим восстанием, мертвы. От Захарченко до Дремова и Мозгового.

П.Н: Как вы оцениваете ситуацию в Донбассе в целом и положение простых людей?

М.Ш: Оно очень тяжелое, тяжелее, чем в России и чем в Украине.