Переименовать Русскую весну в Крымскую получилось, но запереть её на полуострове – не вышло

Роль Крыма в процессе возвращения земель русских постепенно вытесняется на второй план, тогда как истоки СВО лежат в событиях Русской весны. С Графской пристани в Севастополе начался «русский исход», и с той же точки стартовал «русский приход».

Такое мнение в эфире телеканала НТС высказал журналист, ведущий авторской программы на канале «Соловьев LIVE» Армен Гаспарян, передает корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Я могу сказать, как ветеран митингов и пикетов «Крым – русская земля», которые проходили в Москве, и в девяностые, и в нулевые это было абсолютно бесполезно. Потому что были межгосударственные договорённости, и вообще, отношение было такое: да какая вам разница вообще, где Крым? Украина никуда не денется – это, по сути, такая же Россия, но просто под другим флагом, – отметил он. – Но то, что происходило в ноябре 2013 года, ещё не было даже сигналом, и когда объявили «Поезд дружбы» на Крым, а даже когда в Симферополе митинг был огроменный – всё равно это не воспринималось, как возвращение Крыма в родную гавань. Я не верил ровно до момента, пока не включилась трансляция с представителями Крыма и Владимиром Владимировичем Путиным. Только тогда я понял – Крым вернулся».

Журналист напомнил, что с самого начала украинской юрисдикции над Крымом все стремления были направлены на его дерусификацию.

«Крым избежал, я даже геноцидом назвать это не могу, наверное, всех просто вырезали бы в Крыму. Потому что эти планы культивировались на протяжении многих лет. Сначала это было в форме, что давайте лишим Крым избирательных прав, они всё равно голосуют неправильно и не за тех. Потом уже были призывы заменить вообще всё население полуострова и, прежде всего, города русской славы Севастополя. Много там чего было, но слава Богу, эта история благополучно разрешилась, и Крым вернулся назад, – подчеркнул Гаспарян.

– К огромному сожалению, те события, которые последуют потом, во многом затмили Крым, и это надо признать. Я говорю о событиях 2014 года, когда сначала Одесса, потом Мариуполь, потом Донбасс. Сейчас все начало смещаться в сторону, многие говорят о возвращении в страну ЛДНР, Запорожской и Херсонской областей, Но первым вернулся Крым, и без всякого сомнения спецоперация проистекла из 2014 года. После Крыма поднялся Донбасс, получив яркий сигнал, что быть русским – это не преступление, и не надо этого стесняться. Так что все истоки — вот там».

По словам эксперта, до 2014 года никто не воспринимал Украину как нацистскую страну. Просто не верили, что идеология пяти областей Западной Украины может заразить всю территорию.

«Долго думали, что они не будут прибегать к убийствам русских. А потом была Одесса, потом это началось на Донбассе, – указал Гаспарян. – Россия долгие годы пыталась это как-то обуздать, эти Минские соглашения, которые, как теперь выяснилось, никто не собирался ни соблюдать, ни даже принимать во внимание. Но Россия пыталась выстроить этот политический диалог, но когда стало понятно, что его нет, ну знаете, мы же всё время очень долго запрягаем, мы не можем делать что-то быстро, но зато если мы уже что-то делать начинаем – это да, это – на серьёзный результат.

Что касается этого неверия, понимаете, Крым, с одной стороны, сигнальная ракета русского пробуждения, а с другой стороны, может для многих это парадоксально прозвучит, это не восприняли правильно, потому что это был Крым. То есть все знали, какие настроения в Крыму, насколько они русские, и Крым считали в определённом смысле неким исключением из правил. Потом поднимается Донбасс, и тут мысль: ну, а что Донбасс? Донбасс – это территория, в том числе, Великого войска Донского, и потом по велению Троцкого на этот пролетарский контингент Донбасса, как на крючок, вешают остальную Украину, и так далее.

Понимаете, всё время пытались объяснить с точки зрения исключения какого-то, как системы – этого не было вообще. И даже Запорожье и то воспринимали, как русское. Это вот всё сидело в головах, в словах до тех пор, пока там не начался процесс этого русского пробуждения именно в такой форме».