Политзаключенные — позор Харькова

В Харьковских и полтавских тюрьмах — СИЗО и колониях — сидят политзаключенные. Сидят военнопленные и заложники с Донбасса и просто люди, которым за неимением других аргументов подсунули при задержании оружие и взрывчатку. Некоторые из них, как Сергей Юдаев, Егор Логвинов и Игнат Кромский, сидят в ожидании приговора более трех лет.

«Заговор равнодушных»

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

С этим фактом местная общественность, похоже, смирилась и не хочет его замечать. Молчат депутаты и общественники. Патентованные правозащитники, живущие на западные гранты, вроде одиозного Захарова, вообще доказывают правильность их пребывания за решеткой.

Создаётся такое впечатление, что до них есть дело только представителям ООН, ОБСЕ и ряда других международных организаций, которые посещают судебные заседания и места заключения. Священники канонической Православной Церкви окормляют томящихся в узилище. Есть работа адвокатов и неравнодушие отдельных людей, которые носят передачи. А еще бывает интерес некоторых эмигрантских организаций, которые непременно хотят составить список сидельцев, но делают это по-дилетантски, например, включая в него получивших условный срок и вышедших под залог.

Некоторые персонажи. давно оторвавшиеся от харьковских реалий, любят поболтать о «тайных тюрьмах СБУ» и выдать ни на чем не основанную сенсацию о тысячах узниках, скрываемых там. Да, тайные застенки существовали и существуют, сидевших переводили оттуда, например, во время визитов международных организаций, чтобы те сказали в своих отчетах то, что нужно наследникам Ягоды, Ежова и начальника бандеровской СБ Лебедя в одном лице.

Однако когда мы говорим о таких тайных тюрьмах как на Мироносицкой, 1 (во дворе областного управления СБУ), болтать о том, что там находятся сотни, а тем более тысячи человек, безответственно. Это здание довольно маленькое, и одновременно находиться там такому количеству людей просто невозможно. Допустить можно всё что угодно, но, тем не менее, я очень прошу всех, кто занимается тематикой репрессий, основываться только на фактах, и не надо ничего придумывать. Любой занесённый домысел разрушает всю эту, безусловно, жуткую картину и делает её невоспринимаемой. Давайте говорить о том, о чем мы знаем наверняка.

Реальная оценка числа политзаключенных, военнопленных и приравненных к ним лиц в Харькове – до тысячи человек (от 400 до 600), плюс три сотни – находящиеся под залогом, домашним арестом или условно. Это цифры не точные, полученные путем сопоставления разных данных – и официальных, и правозащитников, и родственников.

“Россия, помоги!” – Русская весна в Харькове

В этой ситуации особенно удивляет апатия российского консульства в Харькове (одесское немногим лучше!). За все эти годы, пока там сидят и российские граждане (среди них — Сергей Юдаев и Лариса Чубарова), дипломаты не ходили на суды, не посещали места заключения, их не знают в лицо «заплечных дел мастера». А ведь в царские времена присутствие в судах и тюрьмах было обязанностью консулов!

Гражданка РФ Чубарова

Но самое невыносимое и для самих узников, и для членов их семей, и для тех немногих, кто собирает передачи, — это молчание. Эли Визель писал: «Хоть это и может не понравиться, я все-таки должен подчеркнуть, что жертвы больше и глубже страдали от равнодушия свидетелей, чем от жестокости палачей. Жестокость врага не могла бы сломить узников, их поражала в самое сердце более подлая, более утонченная жестокость — молчанье тех, кого они считали своими друзьями».

Выборочное зверство

С одной стороны, в Харькове действительно давно, со времён дела Александровской (Алла Александровская,первый секретарь обкома КПУ,депутат Верховной Рады нескольких созывов, задержанная 29 июня 2016 года по подозрению преступлении, совершённом по 110 ст. УК Украины – «посягательство на территориальную целостность») не было резонансных новых посадок.

С другой стороны, вовсю выносятся приговоры тем, кто попал под стражу и под уголовные дела в 2014 году. Мы уже видели тот зверский приговор, который был вынесен 69-летнему инвалиду Юрию Апухтину (лидер движения «Юго-Восток», осужденный на 6 лет тюрьмы, прокуратура оспорила и требует более жесткого наказания) на основании двух статей, одна из которых является абсолютно невозможной – призыв к массовым беспорядкам (ст. 294, ч. 1 УК). (Дело в том, что в тот день Апухтин находился в другом месте и физически никак не мог участвовать в спонтанной акции остановки автобусов с карателями. А что касается 110-ки, то он всегда выступал за мирные действия в законодательных рамках).

Юрий Апухтин

Мы видим, что получают сроки и те, кто идёт по «делу 8 апреля», то есть, по делу о втором штурме здания Харьковской облгосадминистрации.  Первый штурм мы можем совершенно четко назвать освобождением облсовета от непрошенных гостей, результатом которого стала передача освобожденного помещения в руки председателя облсовета. 1 марта 2014 года Харьков выполнил закон, освободил государственное здание от заезжих. Но, к сожалению, наша Фемида считает иначе.

Было дело Николая Макарова, получившего срок, ещё несколько человек проходили по этому процессу, получив срок условно.

Боевики Евромайдана со всех сторон окружены жителями Харькова. 2014 год

Из тех людей, которые ещё не были осуждены на данный момент, я могу назвать Игната Кромского, известного как «Топаз». Ему пытаются довесить ещё ряд статей по более поздним эпизодам. Усугубило дело ещё то, что после того, как не состоялся обмен, в котором он должен был участвовать, он попал в ту самую тайную тюрьму на Мироносицкой.  Потом Игната якобы выпустили. Это была тёмная история. С тех пор меняются составы суда, дело слушается разными судьями и не подходит к приговору. Та же самая ситуация и в деле экс-мэра Славянска Нели Штепы.

Топаз

Прокуроры желают выслужиться и требуют расправы, областные власти хвастливо рапортуют в Киев, что «ситуация под контролем». Несколько раз на разных харьковских процессах появлялась публика с символикой «Азова», и судьи видели, что вынесение какого-либо решения, а уж тем более серьёзного, как по делу Юдаева, Кромского или Логвинова, может быть чревато неприятными последствиями. Поэтому они стараются либо перебросить процесс на другого судью, либо просто стараются не рассматривать дела по сути. Кроме того, судьи, когда видят, что им нечего предъявить, лучше не примут никакого решения, чем примут решения, в которых они покажут свою профнепригодность. Они знают, что, какое бы решение они не приняли, это будет не правовое решение.

Опять-таки, они понимают, что обвинительное решение будет далеко не правовым, но оправдательное станет опасным для их жизни и здоровья – до тех пор, пока Аваков не будет отправлен в отставку, и не найдется нормальных сил в обществе, которые просто зачистят улицу от штурмовиков.

Если бы государство было настоящим, то в тюрьме сидели бы не только его противники, но и те сторонники, которые используют насилие вне рамок государства и пропагандируют межнациональную рознь.

А еще любой, даже очень жестокий режим, практикует амнистии и реабилитации. В случае с Украиной ничего подобного не видно.

На эту тему можно говорить бесконечно. Можно поблагодарить тех, кто вносил залоги и вытащил ребят из-за решетки или не дал там оказаться, например, экс-губернатору Михаилу Добкину. Нужно кланяться в ноги тем, кто собирает передачи и защищает людей в судах.

А главное — нужно перестать быть равнодушными. Ведь это наши и ваши сограждане и еще не известно, не окажетесь ли вы следующими в их рядах.

Призыв не молчать и не отворачиваться прежде всего касается всех, к кому еще прислушиваются люди, и кто сам может оказаться следующим — к местным элитам, депутатам, общественным организациям. Ведь если что, то за них тоже могут не вступиться, как за Апухтина, например.