Процесс над СБУшником Федорчуком, убившим мирного жителя Авдеевки, завершен. По крайне мере — в суде первой инстанции. Оглашен приговор убийце. Федорчук получил 12 лет, лишен звания подполковника.
За семь лет мы привыкли уже к навязанным нам новым «азбучным истинам»: свидомые убийцы неподсудны, президент лох, страна — Сомали, а люди в ней — терпилы. Но первого июля Краматорский городской суд показал, что от украинской Фемиды можно ждать не только «казуса Стерненко» и прочего правового позора.
Судебный процесс над офицером СБУ должен бы стать прикладной наукой, как добиваться справедливости в украинских условиях. Фейсбучный пост известного адвоката Максима Могильницкого об этом деле отразил общее воодушевление многих его коллег: «Надеюсь, что в апелляции и кассации приговор устоит. Это даст нам надежду на то, что прочие убийцы, мародеры и насильники получат именно то, чего заслуживают».
Об этом долгом судебном марафоне мы поговорили с адвокатом Валентином Рыбиным, представлявшим интересы семьи Владимира Еремина, зверски убитого Федорчуком в марте 2017 года.
Реклама
Погибший Владимир Еремин
«П.Н.»: Валентин, понятно, что важную роль сыграла активная позиция адвокатов потерпевшей стороны. Но стоит сказать и о том, как отработал прокурор. Он ведь проявил бескомпромиссность и профессионализм, от которых в подобных ситуациях люди уже отвыкли.
В.Р.: Конечно, тут однозначно выдающаяся работа прокурора. Это Михаил Саватеев.
После того, как в 2019 году дело из Дружковского городского суда перекочевало в Краматорский городской суд, поменялся и прокурор. Савватеев в Краматорском суде это дело представлял с самого начала. Его позиция выразилась в жестком отстаивании необходимости оперативного рассмотрения производства. Он в процессе расследования данного дела четырежды обращался к суду с ходатайствами об изменении меры пресечения Федорчуку, об отстранении его от должности.
И допросы свидетелей он проводил, и давал соответствующие пояснения по трафикам телефонных соединений.
То есть в данном случае мы видим, что Михаил Савватеев как прокурор отработал на отлично.
Прокурор у нас представляет публичное обвинение. Поэтому я как представитель потерпевших мог только помогать стороне обвинения доказывать виновность убийц. Понятно, что я со своей стороны делал всё возможное. И мы с прокурором были в достаточно плотном контакте: и общались, и обсуждали позиции. Это тот случай, когда обвинение с пониманием относится к стороне потерпевших, выслушивает их представителя и понимает, какие необходимо делать шаги в процессе.
Теперь, наверное, нужно сказать и об адвокате, в паре с которым вы представляли интересы потерпевших?
Это моя коллега Ольга Головина. Она достаточно молодой, но очень перспективный адвокат, очень смышленый и квалифицированный. Мы с ней с 2017 года вместе работаем по многим делам, в том числе и политически мотивированным. Естественно, ее заслуга здесь является очень весомой.
А как-то ощущалось давление с той стороны? Были попытки повлиять на ход процесса? Не посылались намеки? Не поступали предложения — сбавить активность и т.п.?
Нет. Если мы говорим о каком-либо влиянии на меня как на представителя потерпевших, — этого не было. Потому что очевидна вина Федорчука, которая была установлена и доказана еще четыре года назад по проведении досудебного расследования.
Этот очевидный факт даже СБУ не может отрицать. А всё, что они делали, — это просто не отстраняли Федорчука от службы, давали ему возможность работать дальше. И самое главное: в марте 2021 года повысили его в звании, дав ему подполковничьи погоны.
Уже когда я был представителем потерпевшей, на наши сообщения, обращения ни Служба безопасности Украины, ни ее глава Баканов, ни Венедиктова никоим образом не реагировали. То есть четкий был сигнал: ребята, если вы там победите Федорчука, — ну, сделаем вид, что мы этого не заметили; но показательно его отстранять, либо не давать ему рост и т.п. мы не будем.
Управление контрразведки возглавляют те люди, которые были и в 2017 году, когда это убийство совершено. Поэтому они очень четко покрывали Федорчука. На множественные наши обращения был один ответ: мы тут, в соответствии со статьей 62 Конституции Украины, не можем считать Федорчука виновным; поэтому вы там занимайтесь, а он будет служить дальше.
Когда огласили приговор, это было большой неожиданностью. И, я думаю, для СБУ в том числе.
В сентябре 2020 года не просто так же отказался от своих показаний свидетель Конин (один из двух солдат, сопровождавших Федорчука в ночь убийства)? Какие-то ходы и подходы они искали?
Да, наверное, какие-то мероприятия проводились. Но это, скорее всего, была инициатива самого Федорчука. Просто Конин работает в службе судебной охраны, в Тараще, кажется. Он был здесь ближе к доступу, поскольку Федорчук тоже работал в Киеве. Возможно, приехал, пообщался, какие-то там контакты установили.
Но что дало это Конину? По нему возбуждено уголовное производство за дачу заведомо ложных показаний в суде. Мы это дело доведем до конца. И я думаю, свои три года он тоже получит. Мы не останавливаемся. В отношении Конина мы сделаем всё для того, чтобы он понял…
Ведь второй свидетель, Потапов, дал показания, которые соответствуют действительности. Он давал их и на досудебке. На этапе досудебного расследования были и следственные эксперименты, где оба свидетеля участвовали. На видео показывали всё. Потапов и Конин были допрошены в суде по 225 статье УПК.
На досудебке каждый из них становился на трибуну в здании суда перед судьей, прокурором, Федорчуком и его адвокатом — и давал показания. И тогда Конин показывал всё, как было.
А в сентябре прошлого года он решил сыграть в слабоумного идиота. В зале суда стал рассказывать какую-то ерунду, что на него кто-то давил, что его психологически, морально ломали, что он на досудебке говорил то, что ему сказали следователи. Ну бред.
Ничего не получилось. Федорчук заехал. А за ним поедет и Конин. И чего бы это ни стоило, я добьюсь и для него обвинительного приговора. Потому что здесь вообще нет никаких проблем с доказыванием. Так что Конина ждет судьба Федорчука, только в более мягкой санкции.
А чем объясняется интерес омбудсмена Лутковской к свидетелям Конину и Потапову? Чем было вызвано ее заявление о превышении должностных полномочий сотрудниками правоохранительных органов в отношении этих свидетелей? Ее использовали в темную? Просто не разобралась что к чему в этом деле?
По Лутковской я эту ситуацию примерно так представляю себе. Ей принесли обращение о проведении проверки. Она это обращение подписала, инициировала эту проверку. А дальше уже на территорию Донецкой области поехал представитель аппарата Уполномоченного Верховной Рады по правам человек и какие-то материалы собирал.
Но однозначно в данном случае мы наблюдаем тот факт, что Валерия Лутковская не разобралась в ситуации. То есть она действовала непосредственно как механизм четко отлаженного влияния, имея определенные полномочия, извините за каламбур, Уполномоченного Верховной Рады.
Инициировали возбуждение уголовного дела по превышению полномочий сотрудниками полиции по якобы заявлениям Конина и Потапова, провели определенную проверку. В итоге ничего не установили. И это уголовное дело, естественно, было закрыто.
Но, тем не менее, это дало возможность СБУ до последнего…
…дорожить Федорчуком?
Мне недавно попалась секретная аналитическая справка по этому делу, которую Служба выдает для того, чтоб свои какие-то моменты там решать. И там написано было, что вот аппарат Уполномоченной ВР инициировал проверку, и что было возбуждено уголовное дело, и что Конин и Потапов находились под влиянием полицейских, которые, якобы, таким образом, хотели отомстить Службе безопасности за то, что один из сотрудников полиции вроде бы был задержан при каких-то там непонятных обстоятельствах.
Но это такой бред! Потому что все понимают, что происходит, но, тем не менее, выдумывают какие-то истории, какие-то сказки для того, чтобы самим в них поверить.
Примечателен сам факт, что местная полиция все же искала и нашла убийцу, какую-то принципиальность и квалификацию проявила.
Смотрите, какая вообще ситуация. Как рассказывали мне и мама убитого Володи Еремина, и его друзья (свидетели, которых допрашивали со стороны обвинения), в 2017 году в Авдеевке достаточно часто пропадали люди. Там и добробаты, и СБУ творили что хотели. Людей за людей не считали.
И поэтому, когда Володя не вернулся домой, мама не стала ждать трое суток или неделю, а сразу же, на следующий день, обратилась в полицию. Потому что ранее с сыном ничего подобного было. И уже на следующий день было возбуждено производство, стали проводить оперативные мероприятия.
Почему я и говорю, что в данном случае техника сыграла важную роль. Установили факт использования телефона погибшего одним из свидетелей. Но труп не могли найти целую неделю. И военнослужащие совершенно случайно, прочесывая местность и проводя рекогносцировку после передислокации, наткнулись на труп.
И после того, как 10 марта труп был обнаружен, уже на следующий день Конин и Потапов давали показания. То есть там всё было сделано очень оперативно. И они давали такие показания, которые подтверждались потом техническими моментами. То есть свидетели рассказывали, как и куда они ездили, кому звонил Федорчук, в какое время это было. А доступы к телефонным соединениям следствие получило только через три месяца. Съездили в Киев, и эту информацию получили, и она действительно подтвердила показания Конина и Потапова.
Ну, а потом же очень важный момент — это медицинская экспертиза. Она установила, что генетический материал, найденный в автомобиле, в котором разъезжал Федорчук со свидетелями, принадлежит Володе Еремину. И также на ботинках Федорчука нашли смешанные ДНК Володи Еремина.
О чем говорить? Всё было понятно с самого начала. Но, тем не менее, власть попыталась затянуть этот процесс, сделать его никому неинтересным.
Не удалось…
Процесс ни шатко, ни валко шел в Дружковском суде, где был другой прокурор. Заседания назначались, но кто-то не явился или еще что-то — и переносились. Я хочу отметить вопиющий момент, что Федорчук вообще по видеоконференцсвязи участвовал.
То есть они сделали все возможное, чтобы расслабить этот процесс, чтобы он никогда не закончился.
Именно поэтому я в 2019 году, как только включился, поставил для себя задачу: сделать всё для того, чтобы судебная власть оперативно рассмотрела это производство. Ну и, соответственно, чтобы прокурор предоставлял доказательства. И чтоб Федорчук не по телевизору на себя смотрел, а приезжал в зал суда и слушал материалы.
Во время дебатов вы напомнили суду свидетельские показания о том, как 3 марта 2017 года, незадолго до убийства Еремина, майор Федорчук истязал на допросе еще одного человека, вонзая в него нож.
Да, мы об этом знаем со слов свидетеля Потапова. Эти слова он говорил на досудебном расследовании под протокол.
И теперь я понимаю, почему Федорчук пошел в расположение уже вечером, чтобы с Кониным и Потаповым бухнуть. Наверное, он их хотел как-то расслабить после того, что они увидели. Потапов говорил: «Мы были в шоке, как он там расправлялся с этим сепаром».
Но что это за человек был, какая его дальнейшая судьба, — вряд ли мы когда-то узнаем.
Какими были настроения у местных жителей, с которыми вы общались на эту тему? Там была какая-то группа поддержки семьи Еремина. Мало кто из них верил в посадку Федорчука?
Я общался достаточно плотно с другом погибшего. По сути, он пригласил меня в это дело и попросил о помощи. И нескольких людей я видел, которые привозили маму Володи Еремина в судебное заседание.
Ну понятно, что люди возмущены вопиющим фактом. Многие знали Володю Еремина в Авдеевке. Они были достаточно решительно настроены относительно этого процесса.
Ведь все нормальные люди, понимающие, что защитить их может только закон, рассчитывают, надеются на адекватную реакцию суда в такой ситуации. Если человек совершил преступление и оно доказано в суде, то он должен понести наказание. Но мы знаем, что сейчас украинская власть может делать всё: и признать человека виновным, и при этом оставить его на свободе. А может его и оправдать по очевидным признакам.
И пока судьи не закончили оглашать приговор, я не знал вообще, что будет происходить. Я думал, что признают виновным, но, возможно, оставят на свободе. Потому что предполагал, что службы каким-то образом влияют на процесс.
Но должен сказать, что я восхищен решительностью и четкой позицией судей, которые четыре часа читали приговор, выписав в нем всё, что было исследовано. И я достаточно удовлетворен тем, что произошло 1 июля.
А что дальше? С каких сторон будут апелляции?
Мы будем подавать апелляцию. Мы считаем, что приговор является мягким. Фактические обстоятельства мы не обжалуем. Однако и прокурор, и мы просили пожизненного заключения для Федорчука. У нас есть возможность обжаловать приговор в части назначенного наказания.
Может подать апелляцию и обвиняемый. И я уверен, эта апелляция будет подана. Потому что человек «уехал» на 12 лет. Он был взят под стражу в зале суда. Находится сейчас в СИЗО. Единственная призрачная возможность теперь получить свободу обратно — это повторить путь Стерненко.
И многие уже об этом говорят: вот Федорчука сейчас в апелляции выпустят. Так нет! Не выпустят его в апелляции, потому что осужден он и признан виновным в совершении убийства, а не в разбое за триста гривен (наверное, еще в деле Стерненко что-то есть, но я не в том материале, поэтому не могу его комментировать).
Но я вам четко говорю, что для того, чтоб поменять убийце (который признан таковым по первой инстанции) меру пресечения, Донецкий апелляционный суд (находится в Артемовске) должен усмотреть такие нарушения процесса и отсутствие фактических доказательств, которые действительно повлекут в дальнейшем отмену приговора либо смягчение наказания. Но всё равно у наказания по убийству минимальная планка — 10 лет.
Человек осужден. Хотя приговор и не вступил еще в законную силу, но избрана мера пресечения содержание под стражей. Суд дал Федорчуку 12 лет, абсолютно уверенно считая, что он совершил преступление и оно доказано в установленном законом порядке.
Когда люди говорят, что это «вариант Стерненко» и что Федорчук выйдет скоро, у меня это вызывает только еще большее стремление показать судьям и в апелляции, что тройка Краматорского городского суда сделала всё правильно. Поэтому я буду продолжать в апелляции поддерживать интересы потерпевших.
А ваш разговор с Федорчуком после его погрузки в автозак — что это было? Троллинг?
На самом деле это должно было выглядеть как сострадание к человеку, который заезжает в тюрьму. У меня как у адвоката было много процессов, когда людям избирали меру пресечения или продлевали меру пересечения в виде содержания под стражей, и они уезжали из зала суда в следственный изолятор, а там бытовые условия достаточно жестокие. Там и вода, и еда всегда нужны.
А, учитывая тот факт, что защитника Федорчука на оглашении приговора не было, он не соизволил явиться, — естественно я же предложил и воды, и поесть. Но в самом последнем моменте, когда я ему сказал «подумаешь над своим поведением?», — это уже было действительно от души.
Это самая малость, которую я могу сделать для человека, который обвиняется в жутком, лютом убийстве другого человека, абсолютно невиновного. Поэтому пусть посидит и подумает над своим поведением. Здесь нет абсолютно никаких попыток его как-то подразнить. Он начинает получать свою награду.
Это дело показало, что кое-что значат биллинги, технические экспертизы, связанные с активностью телефонов. Но можно ведь было помочь следствию и прослушкой мобильных устройств обвиняемого уже во время процесса, чтоб досыпать каких-то доказательств? СБУ же прибегает к таким прослушкам, взламыванию переписок и т.д. Причем делается это в очень сомнительных уголовных производствах.
Если речь о делах, в которых я принимал участие, по статье 109, 110, 111, — это подследственность СБУ. Там свое следственное управление, они вообще творят что хотят. Просто чувствуют себя абсолютно никому не подотчетными и никому не подконтрольными.
И мои телефоны прослушивали, привязывая меня к другим объектам, которые в разработке. Я попадаю в круг общения этого объекта — и меня прослушивают, пишут. Мало того, потом еще и в материалы дела пытались эти прослушки засунуть.
Это было в Управлении СБУ Днепропетровской области. Абсолютно отмороженные. Это прямое нарушение закона. Оно должно сразу же пресекаться. И люди, которые это делают, должны нести ответственность. Запрещено и по закону, и по инструкциям прослушивать адвоката! Но, тем не менее, на всех парусах это происходит.
И точно так же по другим делам, где работают следователи СБУ, — там полнейший беспредел, поверьте. Даже если потом они не покажут и не расскажут, что они слушали, — они всё равно это делают. Слушают, следят, просматривают. Они мотивируют свое поведение: мы защищаем родину — нам всё равно, что вы тут рассказываете про законы, потому что у нас сейчас война, АТО и т. д.
115 статья в случае с Федорчуком — это была подследственность полиции. Авдеевский отдел полиции этим занимался, возбуждал уголовное производство. Но потом, когда вышли на Федорчука и нужно было задерживать его, санкционировать его арест, — дело взяла себе военная прокуратура, которая занималась и дальнейшим расследованием. А ее сотрудники скромнее, чем СБУ, себя ведут на периферии, в регионах. Молодые следователи, молодые прокуроры, адекватные, просто делали свою работу. И выполнили ее настолько качественно, что суд закрыл убийцу на 12 лет.
Хотя я считаю, что мог бы закрыть и на больший срок.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.