Как я стал казачьим есаулом

Враги и недруги, трепещите: Сергей Рулёв стал казачьим есаулом и, похоже, готовит освободительный поход на Киев. Об этом сам герой истории пишет в блоге.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

…В Киеве, где я родился и вырос, о казачестве знали в основном по гастролям Кубанского и Донского казачьих хоров. Эти академические творческие коллективы постоянно гастролировали как по Советской Украине, так и по нэзалэжной, вызывая аншлаги во всех городах и концертных залах.

На Украине почти все политические силы считали себя наследниками запорожских казаков и в своих предвыборных программах утверждали, что именно они и есть «козачого роду».

С приходом к власти ставленника Госдепа, концентрация различного рода «украiнського козацтва» стало буквально зашкаливать, причём, чем больше живот и жопа у такого козака, тем больше он считался козаком.

Находились вообще «Iвани Балабахи», которые так входили в роль, что забывали из нее выходить, и так и жили в нём в самом центре европейской дэржавы.

Но это прелюдия.

От своих родителей я знал, что мой дед по отцу – Рулёв Василий Петрович был из уральских казаков. Он был призван на империалистическую где-то в 1914-15 годах. После германской повоевал и у белых, и у красных.

То, что конец гражданской застал моего деда в рядах Красной армии, спасло ему жизнь, но вернуться на родину он не смог – казаки Урала и Сибири поддержали Колчака, и возвращение ещё одного «недобитого» не оставляло надежд на выживание.

Дед ждал 10 лет конца советской власти, работал больше на себя – сапожничал, ведь казаки с детства были приучены к любой крестьянской и не только, работе. На десятилетие октябрьского переворота (именно так называлась великая октябрьская социалистическая революция до 1927 года) дед женился, и в сорокалетнем возрасте взял в жёны восемнадцатилетнюю хохлушку из-под Винничины.

Через год родился мой отец. Дед всячески скрывал своё социальное положение, да у сапожника его никто и не спрашивал, отвечал, что из рабочих и крестьян.

В голодуху (а именно так называли нонешний голодомор-геноцид в тридцатых годах 20 века в СССР), схватил в охапку своё малочисленное семейство и рванул в Питер-Ленинград. Почему не в Москву-Белокаменную, куда ехало большинство украинских крестьян (на Брянском вокзале их встречали заслоны НКВД), а в северную столицу? Видимо там у него были родственники, которые так же осели в чужих краях, боясь большевистской расправы.

После 1933 года мой дед-казак осел в Киеве, где и прожил аж до 5 марта 1953 года безвыездно. Во время немецко-фашистской оккупации дед никуда не бежал – ни на восток в 1941 году, ни на запад в 1943 году – сапожники нужны были при любой власти.

Вот вам небольшая эпическая прелюдия к моему первородному отношению к казачеству.

Оказавшись на Дону весной 2014 года после вооружённого переворота в Киеве, я долгое время не различал принадлежность донских казаков к той или иной организации.

Побывав в Севастополе 9 мая 2014 года на первом параде Победы под российским триколором и встретившись с кубанскими казаками в Краснодаре весной 2014 и 2015 годах, я стал понимать, почему казакам-кубанцам было предоставлено почётное право пройти в парадной коробке по Красной площади во время военного парада в честь 70-летия Великой Победы в Великой Отечественной войне. За мужество и отвагу во время Крымской весны 2014 года.

Много слышал и даже видел донских казаков атамана Николая Козицына на Луганщине осенью и зимой 2014-15 годов.

Среди Донского казачества Луганщины мне довелось встречаться с такими легендарными личностями как командир казачьего полка Павел Дрёмов, народный мер Первомайска Евгений Ищенко. Да и легендарный командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой также утверждал о своём казачьем происхождении.

И не только шестидесятипятилетние казаки стали в строй, чтобы остановить нацистскую навалу из Киева, но взялись за оружие даже дети. У казаков Козицына в конце 2014 года в селе Билэ я повстречал шестнадцатилетнего казачка Вадима Шнип, который был не просто сыном полка, а нёс военную службу наравне с остальными ополченцами.

К сожалению, молодого казака не пустили российские пограничники, когда по договорённости с Николаем Козицыным мама везла Вадика для поступления в кадетский корпус в Новочеркасск. У пацана не оказалось паспорта, и российские пограничники и таможенники посоветовали поехать в Харьков и там получить паспорт малолетнему ополченцу. Это произошло 10.01.2015 года на таможенном переходе Новошахтинск.

Именно после посещения Донецка и Луганска в 2014 и 2015 годах я стал различать казачество. Донское реестровое казачество со столицей на ул. Социалистической,112 в Ростове-на-Дону я встречал в основном в станице Старочеркасской на всевозможных фольклорных фестивалях, концертах.

Козицынские же казачки зализывали раны и несли службу по охране подступов к государственной границе вблизи таможенных переходов, обеспечивали общественный порядок во время судов над украинской убийцей российских журналистов Надькой Савченко.

А охранять общественный порядок было от кого – в Донецк РО понаехало российской либерасни и украинских СМИ столько!

И чем дольше продолжается невыполнение украинской стороной Минска-2 на Донбассе, тем больше 200-тых и 300-тых появляется в Ростовской области.

Чаще всего получается, что вернувшийся с фронта в ЛДНР российский казак – член ОО «Союз добровольцев Донбасса».

Мне не удалось с оружием в руках столкнуться с убийцами мирного населения Луганской и Донецких областей в 2014-15 годах, но в стороне я не остался. Мою медийную поддержку по достоинству оценили российские волонтёры. Мои патриотические любительские ролики набирают тысячи просмотров, чем вызывают лютую ненависть укропов и российских либерастов.

У меня возникла необходимость объединиться с единомышленниками.

После нескольких встреч на севере Ростовской области в Миллерово и Вёшенской, войсковой Атаман МОО «ВКР» казачий генерал Евгений Сутормин предложил мне работать его помощником по связям со СМИ и руководителем пресс-службы.

Я воспринял это как доверие тех людей, которые с оружием в руках сражались на Донбассе с укро-нацистами.

Так как я офицер СА и имею воинское звание майор в отставке, мне было присвоено казачье звание – есаул. Но я всегда был и остаюсь публичным человеком, считаю свою медийную работу партийным заданием Славянской партии Украины, членом которой я являюсь.

Я захотел взять на себя определённые обязательства перед теми людьми, которые принимают меня в своё общество.

9 сентября я повторил свои обещания бороться за правое дело и за Отечество на берегу русской реки Дон.

И я утверждаю, что и Дон, и Волга, и Днепр – это исконно русские реки, которые всегда были, есть и будут вместе в моём Отечестве.