Украинские политики и СМИ врут о том, что происходит на Минских переговорах. Киев не исполняет своих обязательств. Более того, Петр Порошенко начал уклоняться от встречи в Нормандском формате, опасаясь жесткого давления лидеров Франции и Германии.
Ведь, согласно утверждённым договорённостям, после разведения сил и средств по трём участкам, Киев обязан предоставить Донбассу особый статус и закрепить этот статус в Конституции.
О перспективах Минского процесса и будущем Народных Республик, о возможности принять на себя часть внешнего долга бывшей Украины, и о том, что Мир стоит на пороге глобальных перемен, с самым «главным по Минску» от ЛНР, ироничным и азартным, но педантичным Владиславом Дейнего говорил обозреватель ПолитНавигатора Валентин Филиппов.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook, Одноклассниках или Вконтакте
Валентин Филиппов: Я, знаете, о чём подумал? Вы в Минске представляете ЛНР. А вот у одесситов нет своих представителей, у Днепропетровска нет, у Мариуполя нет, у Херсона нет. Получается, Вы, так или иначе, всё равно представляете всех нас. Хотя, в общем, мы не участники этого всего….
Реклама
Владислав Дейнего: Ну, скажем так. Пока нет.
Валентин Филиппов: Пока нет 🙂 Ну, что? Здравствуйте, Владислав.
Владислав Дейнего: Здравствуйте.
Валентин Филиппов: Обыватель знает о происходящем в Минске в основном из сообщений в СМИ. И больше всего огорчает киевская трактовка происходящего. Украинская сторона утверждает, что тематика последних переговоров была такая:
– Вам было жёстко указано, чтоб Вы прекратили обстрелы,
– Вам было жёстко указано, чтоб Вы отвели войска,
– Вам было жёстко указано, чтоб Вы освободили заложников,
И вообше, – прекратили терроризм и передали границу Украине….
Так ли это всё было?
Владислав Дейнего: Ну, это Дарка Олифер на своей страничке в фейсбуке, насколько я понимаю.
Её и близко не было на этой видео-конференции. Она имеет смутное представление, что там происходило в реальности. Она пишет то, что они делали в домашних заготовках.
В реальности там происходит несколько иное.
Прежде всего, Украина сорвала несколько попыток развести силы и средства. С первого захода у нас получилось выполнить эти мероприятия на Золотом, а на Петровском и Станице Луганская разведения сил и средств не состоялось. После этого украинская сторона начала впопыхах требовать проведения каких-то консультаций, видео-конференции и так далее. Я попросил ОБСЕ объяснить: а собственно, по каким мотивам?
В рамочном решении написано, что в случае нарушения какой-либо из сторон, может в экстренном порядке быть созвана встреча контактной группы. А, в случаях, не терпящих отлагательств, видео-конференция.
Вот я и задаю вопрос, – какой из этих случаев произошёл? Кто что не выполнил? Если мы говорим об украинской стороне, то да. Они календарный план нам несколько сорвали. Но у нас есть 30 дней на основании этого рамочного соглашения, чтобы завершить все процессы на каждом из этих участков.
21 сентября подписали, 30 дней, вот достаточно ещё времени.
Были какие-то обстрелы? Там есть критерий, обстрелы, тот случай обстрелов, когда это является препятствием для разведения сил и средств. Это обстрелы, которые длятся более двух часов либо повторяются систематически в течение суток. Так там написано.
Спрашиваю: – были эти обстоятельства? Зафиксированы такие наблюдателями ОБСЕ? Где-то в отчётах фигурирует? И кто потребовал, собственно, экстренной консультации?
Ну, ничего вразумительного от ОБСЕ я не услышал.
Соответственно, видео-конференция эта не состоялась.
Валентин Филиппов: То есть, её, всё-таки, не было?
Владислав Дейнего: Нет, та, которую требовала Украина в начале октября. Это было абсолютно бессмысленно делать. Поскольку у нас была на первые числа октября запланирована встреча в Минске, и пытаться в экстренном порядке что-то обсуждать по видео – гораздо проще было встретиться в Минске. Там ситуацию разобрали по косточкам, и там я так и не получил никаких разумных объяснений, какие обстоятельства препятствовали разведению сил и средств на оставшихся двух участках.
После чего стороны пришли к мнению, что никаких объективных предпосылок к тому, чтобы не выполнять разведение сил и средств на первом и третьем участке, это Петровское и Станица Луганская, не было.
Следовательно, надо возвращаться к выполнению обязательств. В соответствии с календарным планом. И по календарному плану необходимо семь дней тишины, после чего стороны принимают решение о возможности разведения сил и средств.
Валентин Филиппов: А, простите, семь дней тишины. Эти семь дней тишины определяет ОБСЕ?
Владислав Дейнего: Да. Чётко прописано в рамочном соглашении, именно по результатам мониторинга ОБСЕ делается заключение о возможности начала разведения сил и средств.
Я настоял на том, чтоб ОБСЕ огласило, когда и какие были обстрелы, те, которые препятствуют разведению сил и средств. То есть, те, которые влияют на оценку этой вот «тишины». Этих семи дней. То есть, от какого дня начинать отсчёт. ОБСЕ уклонились от прямого ответа. Тогда мы проанализировали отчёты ОБСЕ, которые опубликованы у них на официальном сайте, и увидели, что нам ничего не мешает, никаких обстоятельств в этих отчётах нет, которые нам препятствовали 6 октября заявить готовность на 7 октября. Причём, пятого мы в Минске были, шестого возвращаемся домой, и сразу подаём на седьмое число готовность.
Мы это сделали. На 7 октября подали готовность. Но позицию свою такую мы заявили прямо в Минске, что уведомление вы получите шестого числа относительно готовности – на одиннадцать часов утра седьмого числа.
Украина сказала – ну, может быть, как-то так, если не будет чего-то там. Если погода будет хорошая, самочувствие будет прекрасное, и так далее, вот, мы готовы, может быть, будем седьмого числа готовы на Петровском отработать, но Станица Луганская – нет. Станица Луганская будем девятого.
Собственно, так эта ситуация и развивалась.
Украина подняла в прессе хай – по поводу того, что они не умеют разводить подразделения на двух участках одновременно. Поэтому они седьмого отрабатывают Петровское. А дальше будут выполнять то же самое на Станице Луганская.
Ну, что ж. Седьмого отработали Петровское. Успешно отработали, слава Богу.
На Станице мы дали ракету, белая ракета обозначает готовность десятиминутную к началу разведения сил и средств.
С украинской стороны ракеты не было.
Мы через контакты в СЦКК и через контакты в ОБСЕ попросили подтвердить ту сторону. Та сторона подтвердила: «Вашу ракету видели, разводить силы и средства не будем».
На том и остановились. Дали готовность на восьмое число. Не состоялось.
Дали готовность на девятое. Та дата, которую обозначила Украина. Опять та же картина. Ракета есть, всё есть, готовности со стороны Украины нет.
В ходе полемики в Минске Украина называла ещё одиннадцатое число. Как вариант.
Валентин Филиппов: Одиннадцатое тоже уже было.
Владислав Дейнего: Да. Одиннадцатое они называли, как вариант. Когда рассуждения шли по поводу Станицы. Но на девятое они настолько уверенно указывали, что мы надеялись на девятое. Не состоялось.
Одиннадцатого та же картина.
Ежедневно, практически.
Каждый день давали уведомление о готовности приступить на следующий день к разведению сил и средств.
Одиннадцатого числа приходит сообщение от ОБСЕ – хотели бы провести видео-конференцию. Я попросил назначить конференцию так, чтоб она не помешала нам произвести мероприятия по разведению сил и средств. Вечером.
Одиннадцатого числа Украина не готова, Украина не в состоянии и так далее.
Встречаемся на видео-конференции, начинают петь всё ту же песню: – стреляют, страшно.
Вот, где-то, что-то слышали. И вытаскивают на свет Божий отчёт ОБСЕ, хотя они перепутали дату этого отчёта, и говорят, вот наблюдатели ОБСЕ слышали какие-то взрывы в 16 километрах. И они апеллируют к тому, что это район Станицы Луганская и это опасность, которая не позволяет проводить разведение.
Задаю ОБСЕ вопрос, можете конкретно сказать, кто что слышал? Какого рода разрывы. А у нас в это время было стечение нескольких обстоятельств. Обширная гроза была в этот период. Это раз. Во-вторых, у нас проводятся учения.
Как оказалось, команда наблюдателей, находясь в гостинице в городе Луганске, то есть, внутри здания, слышала какие-то неустановленные взрывы неопределённого характера.
Валентин Филиппов: Причём, ещё и не того числа….
Владислав Дейнего: Слышали они в ночь с пятого на шестое. Украина ссылалась на шестое число, реально это было вечером пятого. В отчёте ОБСЕ это чётко указано. Пятое число.
Задаю вопрос господину Апакану: – каким образом эти взрывы квалифицирует команда наблюдателей ОБСЕ, и, главное, что по поводу этого периода времени сообщает группа наблюдателей, которая круглосуточно находится на передовой базе ОБСЕ непосредственно в Станице?
Они там живут на расстоянии 800 метров от моста. От той центральной точки, вокруг которой предполагается произвести разведение сил.
Валентин Филиппов: Там, как раз, никто ничего не слышал?
Владислав Дейнего: Ну, Апакан об этом не сказал напрямую. Апакан начал всячески уклоняться от прямого ответа. В конце концов, за несколько заходов мне удалось вытащить из него обещание разобраться в ситуации и на следующей встрече сообщить, что там реально происходило.
Ситуация весёлая очень.
Что там наблюдали эти наблюдатели, сидя внутри здания, и как они определили направление и расстояние? Для меня это тёмный лес. Тем более, что они очевидных вещей не видят, а, находясь непонятно где, слыша непонятно что, делают такие яркие выводы.
Там в выводах написано: «примерно в 16 километрах от места нахождения в направлении Север-Северо-Восток».
Направление указано как раз на район этого моста. Но, опять-таки, 16 километров – это наша территория. Значит они слышали обстрел со стороны Украины нашей территории.
Валентин Филиппов: Ну, какая разница? Это же всё равно опасно 🙂
Владислав Дейнего: Нет. Чётко определён критерий. По отчётам ОБСЕ. По результатам верификации ОБСЕ. Если ОБСЕ верифицирует какую-то опасность, мы принимаем её во внимание. Не верифицирует – извините, предмета для разговора нет.
В этой ситуации ОБСЕ оказалось в великолепнейшей позе. Они не подтвердили ни верификацию, ни отсутствие таковой.
Дальше обсуждаем ситуацию и вынуждаем Украину, всё-таки, сделать какое-то заявление. И Украина в своём заявлении говорит: – да, мы готовы разводить силы и средства тринадцатого числа. Мы вот с шестого считали семь дней, и тринадцатого они готовы разводить силы и средства.
У меня очень большие сомнения насчёт того, что они 13 октября что-то сделают. (от редакции: 13 октября Украина действительно отказалась от разведения сил и средств). Откровенно говоря, я не понимаю, кто на Украине сейчас может решиться на то, чтоб это всё сделать. По очень простой причине.
Господин Эйро, это глава дипмиссии Франции, во время визита в Киев сказал: – первый шаг, проводим разведение сил и средств на трёх участках, вот сейчас у нас третий участок, камень преткновения, после этого Украина должна принять особый статус Донбасса.
Валентин Филиппов: То есть, без разведения по всей линии?
Владислав Дейнего: Первый шаг – разведение на трёх участках, после этого «особый статус», после этого ещё несколько участков, после этого следующие шаги. Причём, там «особый статус», он же подразумевает целый комплекс мер. Прежде всего, это Закон об Особом Статусе, второй шаг – это узаконить этот «особый статус» путём внесения соответствующих изменений в Конституцию. Причём, постоянный характер особого статуса. И дальше переходим к обсуждению выборов, и работаем по другим участкам.
То есть, создаём условия для проведения выборов, параллельно с разведением сил и средств на других участках. И дальше переплетаются эти шаги. По обеспечению безопасности и по обеспечению приближения к политическому разрешению конфликта.
Именно такую логику шагов предписал Эйро Украине. Это после консультаций, которые проходили в Киеве при участии Штайнмайера, и кто там от Украины был, не знаю. Климкин заявляет, что он присутствовал при этом разговоре, и всё это неправда.
Валентин Филиппов: Кстати, по поводу Климкина. Я когда послушал это интервью….
Владислав Дейнего: Это был шедевр.
Валентин Филиппов: Но дело в том, что не только он такой. Они там все такие… Я, например, не верю в способность Киева что-либо в этом направлении выполнять по Минским соглашениям. Вот эта банда, с ними бесполезно договариваться. Они всегда гнут что-то своё и дурачками прикидываются.
Владислав Дейнего: Ну, там ситуация гораздо сложнее. Если бы они гнули своё, если бы у них было своё понимание…. Здесь немножко другая ситуация. У них есть понимание своей личной выгоды. Вот здесь они абсолютно…
Валентин Филиппов: У них всё равно есть определённый стиль поведения. На всех наплевать, делать по-своему, а главное – кидать, кидать и кидать.
Владислав Дейнего: Ну, к сожалению, в нынешней политике это приобретает….
Валентин Филиппов: Вы сейчас скажете, что Вашингтон там им скажет…. Они и Вашингтон кинут. У меня такое ощущение.
Владислав Дейнего: Вот-вот. Я как раз к этому и веду. Есть заявление Олланда о том, что Украина должна выполнять комплекс мер безоговорочно, дать особый статус Донбассу, и нечего тут трепыхаться. На что отреагировали сразу двое. И Порошенко, и самое яркое, – это реакция Авакова. Дескать, нечего нам тут указывать, чего нам выполнять, чего нам не выполнять из комплекса мер. Мы сами всё лучше всех знаем.
Вот те прогнозы, что Вы говорите, что Штаты не указ, никто не указ, – да, это ярко сейчас проявляется в том, что, как только Европа, конкретно Олланд, даёт неудобные рекомендации, тут же начинаются вопли по поводу того, что после «недопустимых высказываний Эйро», тут ещё Олланд указывает, что необходимо особый статус дать.
Вот такая реакция последовала от Авакова. Госпожа Меркель попыталась сгладить ситуацию и организовала встречу Нормандской четвёрки, пригласила всех участников на ужин 19 октября в Берлине. И тут же последовала реакция Порошенко. Дескать – я не поеду ни на какой ужин, пока Россия не определится со своими гарантиями относительно выполнения мероприятий по безопасности именно Россией. Пока не будет календарного плана для России по выполнению.
Валентин Филиппов: Для России?
Владислав Дейнего: Да. Обеспечения безопасности. Порошенко не хочет участвовать во встрече Нормандской четвёрки.
Валентин Филиппов: Ну, Россия. Какой у России может быть календарный план?
Владислав Дейнего: Так в этом и дело! Порошенко просто прекрасно знает, какие задачи ему будут там ставить. И ставить задачи будут, естественно, Меркель с Олландом. Потому что Путин вряд ли будет активно давить в этом контексте на Киев. Скорее всего, он будет просто там наблюдать за тем, как давление оказывают европейские партнёры на Украину. Которые уже прозрели в некоторой степени и понимают, что сейчас уже речь идёт не о перспективах Украины и судьбе Порошенко, а уже речь идёт о судьбах европейских стран.
Ситуация вышла далеко за рамки интересов Порошенко и прочих, захвативших власть в феврале 2014 года.
Поэтому там, как раз, эта ситуация и работает.
Байден тоже приложил свою руку к этому процессу. Заявил о том, что Киев должен соблюдать комплекс мер. У Байдена там свой интерес. Он очень чётко его обозначил. Если Киев не соблюдает чего-то, то появляется повод снять санкции с России. Не дай Бог Киев не выполнит свои обязательства, и результатом этого станет снятие санкций. Его пугают именно санкции. Пять стран Европы заявили, что готовы рассмотреть вопрос снятия санкций с Российской Федерации. Соответственно Америку беспокоит именно эта сторона.
Личная заинтересованность каждого лежит на поверхности.
Заинтересованность Киева в том, что, пока тянется эта война, – работает мельница, которая перемалывает и неугодных, которых отправляют сюда, и даёт возможность перемалывать бюджетные средства, и средства, которые поступают от добровольных спонсоров.
Валентин Филиппов: “Война с Россией” – это бизнес-проект. Государствообразующий.
Владислав Дейнего: Не государство. Подождите, не государство!
Валентин Филиппов: Ну, такое государство….
Владислав Дейнего: Где Яценюк сейчас? И причём здесь государство? Яценюк заработал своё на стене, которую построил на границе с Россией, и…. государство тут где?
Валентин Филиппов: Ну, демо-версия Третьего Рейха.
Владислав Дейнего: Да. Государство здесь абсолютно ни при чём. От государства некие ошмётки остались, которые сейчас пытаются создать видимость. Хорошую мину при плохой игре.
Валентин Филиппов: А им исчезнуть не дадут. Они много должны. Я про государство.
Владислав Дейнего: Так «много должны» – это население Украины. Оно-то останется. При любом раскладе люди останутся.
Валентин Филиппов: Ну, им тогда нужно какое-то государство, которое объявит себя правопреемником.
Владислав Дейнего: Я так думаю….
Валентин Филиппов: Нет! Вот скажите! ЛНР готова взять на себя часть украинских долгов?
Владислав Дейнего: Смотря каких…. Если речь идёт о тех, которые сложились на момент разрыва отношений, – да. Здесь можно говорить о каком-то паевом варианте.
Валентин Филиппов: Ну, одна двадцать шестая доля.
Владислав Дейнего: Паевой ответственности по обязательствам Украины. Но здесь необходимо подходить достаточно взвешенно. Здесь нужно учитывать не только обязательства Украины перед внешними кредиторами, но и перед внутренними. Перед теми пенсионерами, которые не получали пенсии. Перед теми бюджетными структурами, которые продолжали работать, выполнять функции государственные на этой территории без соответствующего финансирования. Перед теми объектами коммунальной инфраструктуры, которые выполняли задачи по жизнеобеспечению, не имея ни малейшего финансирования на тот момент. И, используя только то, что приезжало к нам в «белых КАМАЗах» в каком-то количестве – материалы, горючее и так далее. Это был тот ресурс, на котором мы обеспечивали, пусть на минимальном уровне, обеспечивали потребности коммунальной сферы.
Поэтому, здесь надо с комплексным подходом, посмотреть, взвесить. Видимо, какую-то часть обязательств придётся брать.
Валентин Филиппов: Это как в том анекдоте: «Вам что? Жалко пяти рублей, чтоб это всё развалилось»? Это я к тому, что мы сейчас очень оптимистично сценарий такой рассматриваем – Украина собралась и «ну, что? Расходимся, пацаны? Сколько ж можно…».
Владислав Дейнего: Нет-нет. Скорее всего, эти обязательства, о которых мы говорим, которые висят над Украиной, как дамоклов меч, они будут реализованы в виде дележа того, что осталось от Украины. Сейчас одно из основных условий МВФ – это снять квоты на экспорт леса.
Валентин Филиппов: Следующее будет требование снятия запрета на вывоз органов для трансплантации.
Владислав Дейнего: Этого запрета нет. Это работает. Это вовсю работает. Здесь, в зоне АТО, – это массовое явление. Мы находим в захоронениях тела с изъятыми органами. Это работает, только это не идёт в зачёт обязательств Украины.
А вот так, скажем, разделить земли. В зачёт. Уже претендуют несколько стран. Если раньше это была одна Польша, то сейчас проснулись её соседи в этом плане. Вывоз чернозёма идёт полным ходом.
Через тот же Мариуполь вывозят чернозёмы. Уничтожение леса идёт. Даже при наличии тех квот, о которых говорит МВФ и требует которые снять, тем не менее, у нас здесь район Кременной, там идёт буквально варварская вырубка лесов. Там от лесов мало что осталось. Это северный район, который сейчас подконтрольный Киеву.
Что из Карпат сделали – это давно всем известно, там ситуация усугубляется сейчас. Видимо, это решение приостановить экспорт леса – это попытка защитить Карпаты. Но у нас здесь варварские вырубки продолжаются.
Валентин Филиппов: Жалко, что в Минских соглашениях не сказано, что должны отвести войска за границы областей. А больше всего я переживаю, что Вы сейчас отведёте, а они начнут «серые зоны» занимать. Как раньше. Просто нагоняя человеческую массу и занимая, занимая, занимая пространство.
Владислав Дейнего: Там сейчас разведение сил и средств на таких участках, которые технически занимать не к чему.
Валентин Филиппов: Ну, на одном интересно, если она не отводит.
Владислав Дейнего: Станица интересна не потому. Там несколько другие мотивы. Прежде всего, это серьёзнейшая кормушка. Там мзду берут, и по полной программе берут. У них там огромнейшие заработки. Там работает пункт пропуска.
Если отвести подразделение, там станет другое какое-то подразделение. Будет мзду брать уже оно.
Сейчас там тербаты, часть территории контролирует батальоны НацГвардии, часть контролирует ВСУ. Естественно кто-то захочет переделить этот пирог в свою пользу. Это один момент.
Второй момент – это то, что после завершения этого разведения надо выполнять политические шаги. А это нереально для Украины сейчас. Протащить через Верховную Раду «особый статус» на сегодня, это значит взорвать ситуацию в Киеве.
Валентин Филиппов: Но, простите, ну тогда скажите, а что же будет? Для чего это всё?
Я вот, как журналист, я понимаю, что если бы Киев собирался что-то выполнять, через Верховную Раду протащить, ещё что-то, они бы информационный фон начали создавать. Они начали бы в новостях людям постепенно рассказывать, что было бы неплохо, готовить, в общем, людей. Психологически готовить. Готовить армию психологически. Готовить тербаты психологически.
Но они не готовят. Они, наоборот, нагнетают истерию.
Владислав Дейнего: Готовить фон можно в том случае, когда есть один центр влияния, который в состоянии управлять этим процессом. А там пауки в банке, извините. Там идут постоянные попытки кого-то подвинуть, кого-то подсидеть, кого-то опорочить.
Давайте попытаемся понять, скажем так, возможности. Нынешние, кто сейчас у власти, они живут до тех пор, пока идёт война. Поэтому, тут очевидно, они не могут принять решение о том, чтобы эту войну прекратить. Соответственно, они никогда этого делать не будут.
Есть те, которые пытаются воспользоваться этим Минским процессом, тем, что Украина втянулась в него, – для того, чтобы обвинить в предательстве. Те же все «слильщики», которые есть с обеих сторон, пытаются воспользоваться этой ситуацией. Восстановить общественное мнение против ныне у власти находящихся, для того, что бы эту власть перехватить.
Есть основная масса людей на Украине, которая просто абстрагировалась от этих всех обстоятельств, стреляют не у них там. Стреляют от них достаточно далеко. Инциденты, которые являются следствием свободно гуляющего оружия, они сосредоточены, в основном, в каких-то более-менее крупных городах.
Основная масса, я оцениваю где-то процентов 60-70, просто нейтрально относится к этой ситуации.
Они пытаются пережить и не замечать. Вот это те люди, которые не понимают, ни зачем эта война, ни что там происходит, ни кто там что делит. И они готовы выжидать какое-то время.
Это время когда-то закончится.
Коммунальная война, которая идёт параллельно с этим, то есть усиление давления коммунальных платежей, снижение качества этих услуг, и так далее. Вплоть до того, что сейчас заявили – зачем газ покупать, переходите на торф.
Эти все шедевры, они, всё-таки, долетают до рядовых жителей Украины. Они это слышат, они это понимают, и понимают, что абсолютно не этого хотели люди, которые поднимались против произвола Януковича, которые лелеяли идею «майдана», как идею, а не как инструмент создания горячей точки на Юго-Востоке Украины. Там тоже несколько побудительных течений было, которые привели к этим всем событиям.
Валентин Филиппов: Я не думаю, что так многочисленны участники «майдана».
Владислав Дейнего: Нет. Участники «майдана» очень немногочисленные. Но там системно работа велась на средства Госдепа. Я смотрел отчёт, который рассматривал Конгресс, по итогам работы за 2004 год. Там 50 с небольшим миллионов долларов было показано, как «расходы на развитие демократии в Украине». Это системная работа, которая пошла на формирования бойцов «майдана», которая, собственно, «выстрелили» у нас в 2013 году.
Валентин Филиппов: США всё время говорят: – Если Минские соглашения не будут выполнены, мы на Россию ещё санкций наложим!
Я вот всё надеюсь, когда Россия скажет: – хорошо, сейчас пойду, выполню.
И поедут, разберутся с Порошенко, с Верховной Радой, с группировкой ВСУ, и скажут: – всё! Мир! Ни одного вооружённого человека на украинской стороне!
Всё. Вопрос решён.
Владислав Дейнего: Да, вариант интересный, конечно. Но реализовать его не получится. К сожалению. Не для того затевали вот эту заварушку на границе с Российской Федерацией, чтоб дать Российской Федерации так просто её прекратить.
Задачи стояли несколько иные. Одну из задач своих Соединённые Штаты выполнили. Это подрыв экономики Европы, подрыв экономики Евросоюза, как такового. Он сейчас тоже трещит по швам.
Валентин Филиппов: И подрыв Российской экономики.
Владислав Дейнего: Ну, в отношении российской экономики здесь работает гораздо слабее.
Импортозамещение срабатывает, это раз. И, во-вторых срабатывает российский менталитет. Я часто бываю в городах РФ, подходят, просто на улицах останавливают люди и говорят: – Вы там держитесь, да, нам здесь стало труднее, у нас курс доллара, продукты многие подорожали, да, пенсии не увеличились при этом, да, всё стало сложнее, но Вы там держитесь, мы с Вами, мы всё перетерпим.
То есть, люди относятся с пониманием к этой ситуации. Люди понимают, что мы единая семья. Единое целое. Если один в семье страдает, всё возможно, для того, чтоб эти страдания исключить.
Поэтому, здесь санкции не работают.
Санкции должны были дать результатом что? Возмущение какое-то в России. Это возмущение было где угодно, только не в России. В Турции оно было. Во Франции оно было, это последствие “Мистралей” этих. Практически по всей Европе, которая поставляла сюда продукцию. Прибалтика, так та просто сейчас в панике.
Валентин Филиппов: В Прибалтике, да, кошмар.
Владислав Дейнего: На грани краха. Вот это и есть следствия санкций. В России я этого не вижу. В России этого объективно нет.
В России санкции работают на развитие импортозамещения, на развитие внутренних ресурсов. Точно так же, как у нас была ситуация с городом Первомайском. Когда Украина закрыла им газ, нам ничего не оставалось, как подать газ с другой стороны. Всё, проблема решена.
Точно так же и Россия эти санкции отрабатывает.
Валентин Филиппов: Я всё время надеюсь, что перспективы у всего Юго-Востока – субъекты Российской Федерации. Мы не отделяемся. Мы присоединяемся.
Владислав Дейнего: Да-да. Киевская область Восточного Федерального округа.
Валентин Филиппов: Хочу пожелать успеха на этом длинном Минском пути.
Владислав Дейнего: Ну, для Украины это передышка. Передышка, на которую они рассчитывали. Минск они не собирались выполнять, поэтому подписывали Минские Соглашения? исходя только из одних целей. Какое-то укрепление своих вооружённых подразделений. Выколачивание, выпрашивание, вымаливание помощи со стороны Запада, у Штатов и так далее. То есть, чисто выигрыш во времени.
Для нас Минск – это прекратить, по возможности, насколько это удастся, обстрелы населённых пунктов, и предотвратить гибель мирного населения. В первую очередь.
Задачи абсолютно разные.
Задача – минимум, в принципе, достигнута. Мы остановили попытки продвижения украинских войск. Они потеряли этот фактор. Вот эти занятые серые зоны, ну, это иллюстрация очень яркая того, что Украина уходит от обязательств и Минского процесса. Очень серьёзный штрих в оценке европейскими партнёрами Украины. Её договороспособности и адекватности.
И вот эта масса мелких результатов, которые нам удаётся достичь, особенно в тех обстоятельствах, когда Украина отказывается от своих обязательств, это, собственно, формирует имидж нынешней украинской власти. С точки зрения, прежде всего, Германии и Франции., которые пытаются быть звеном, которое связывает Украину с Европой сегодня. И это звено сейчас становится слабее и слабее. Всё сильнее приобретают форму нейтрального арбитра. А это Украину категорически не устраивает.
И, видимо, это одна из причин, по которой сейчас уже Порошенко не хочет встречаться в Нормандском формате. Он понимает, что там его, образно, будут бить.
Поэтому, задачи Минска можно оценивать по-разному абсолютно. И процесс завершения Минска, процесс принятия решения о том, что пора пересмотреть каноны Европейской, даже не Европейской, а Мировой политики по поводу нерушимости границ. И это уже прозвучало. Тезис относительно того, что, прежде всего, критерием оценки сейчас должно быть право народов на самоопределение. И ответственность стран перед своими народами за агрессию, проявленную государством по отношению к своему народу.
О чём это говорит?
Факт агрессии у нас налицо, значит, право на суверенитет наше неоспоримо.
И это очень серьёзный побочный результат Минска.
Европа кричит о том, что у нас есть обязательства сохранять государство в границах 1947 года, тем не менее, где у нас Югославия? Где у нас Чехословакия? Подобный передел границ шёл напропалую, но только в интересах реализации задач, которые ставили Соединённые Штаты.
Здесь происходят вещи, которые Штатам не нравятся, но они существуют.
И вот изменить оценку происходящего – один из результатов Минска.
Следующий результат Минска, но здесь надо смотреть шире, это не только Минск, это события в Сирии, и вся внешняя политика Российской Федерации, в том числе, в отношении Украины и Донбасса, это заявление целого ряда стран о том, что Организация Объединённых Наций находится на переломном моменте. Переживает примерно такой же период, как переживала Лига Наций в период Второй Мировой Войны.
И о том, что необходимо реформировать эту структуру. И на Генеральной Ассамблее в сентябре прозвучала очень знаковая вещь.
Организации Объединённых Наций дали год на то, что бы она изменила свой образ действий в сторону реальной защиты прав наций. И, если это не состоится через год, будет рассматриваться вариант создания альтернативной структуры, которая будет выполнять эти функции. И за это высказались большая часть населения Земли.
Это Китай, Индия, Российская Федерация и страны Африканского континента. Даже в первом приближении, не поднимая цифры, понятно, что это две трети населения Земли. Которые заявили о том, что Организация Объединённых Наций должна выполнять свои уставные задачи. Если она их не выполняет, значит, она переживёт такой же период, как Лига Наций в своё время.
Валентин Филиппов: Ну, напророчили Вы нам интересные времена.
Владислав Дейнего: Ну, это не я, это жизнь.
Валентин Филиппов: Спасибо. Удачи Вам. Терпения. Терпения! Берегите сердце. Нервничать могут журналисты. Мы вот психуем: “Давайте их там!”. Вам – спокойно.
Владислав Дейнего: Если честно, действительно. Иногда терпения не хватает. Иногда срываешься. Не та закалка. Да. Спасибо!
Валентин Филиппов: Огромное Вам спасибо. Счастливо!
Владислав Дейнего: До свидания!
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы TikTok и YouTube.